Подарок из Преисподней - Страница 39

Мы шли по безликим каменным тоннелям, освещенным стандартными для этого замка факелами. То есть я шла, Лилигрим летела, а Ринго ехал на мне, как на личном транспорте, который, судя по его изменившемуся поведению, он решил отважно охранять от всего подряд, а особенно от нашей болтливой сопровождающей. "До хранилища корагов всего пара поворотов", — сказала она в самом начале пути. Угу. Только предупредить забыла, что до обозначенных ею поворотов еще надо дойти, минуя при этом всякие другие коридорные ответвления, которые к тем особенным поворотам по каким-то неизвестным причинам не относятся. На мой закономерный вопрос о том, почему она не переместила меня поближе к цели нашего путешествия, девушка сообщила, что вокруг хранилища стоит мощная магическая защита, так что попасть туда можно только своим ходом с нужного этажа. Вот мы и шли… под стук моих каблуков, сопение ушастика и бесконечные указания Лилигрим. Н-да… Бедный Смерть, с каждой новой минутой в компании его покойной (или беспокойной?) супруги я все больше ему сочувствовала.

Кстати, на мои многочисленные вопросы про ту брачную ночь, после которой она выглядит как жертва маньяка с готическими замашками, блондинка лишь усмехалась. То грустно, то зло, то с доброй долей сарказма. А еще она с таинственным видом сыпала отговорки типа "Хранители не такие лапочки, как прикидываются днем" (об этом я и сама могла бы догадаться) и "Не будешь меня слушаться — на своей шкуре узнаешь, как это бывает и почему" (а вот об этом даже думать не хотелось). Мертвой девице (вот уж неподходящее определение, скорее, слегка сменившей форму) нравилось разжигать мое любопытство, ей доставляло удовольствие мучить меня загадками и доводить до нервного тика своими воплями. На каждое мое подпрыгивание и испуганное шараханье, она покатывалась со смеху, явно довольная результатом. Я же делала скидку на ее сложное детство (богатые родители-англичане слишком избаловали свое чадо, как тут с жиру не сбесишься?), раннее замужество (в семнадцать лет свалить из дома с рогато-хвостато-крылатым женихом — это вам не шутки, это очень серьезное потрясение для и без того больной психики) и скоропостижную кончину (ну, а кто в здравом уме себе вены из вредности вскрывает? Вот-вот…).

А Смерть мне искренне было жаль. Как он ее терпел? Нет, неправильная постановка вопроса. Как он, вообще, умудрился в нее влюбиться?! Да ему стоило уносить ноги от того дерева, где она на скрипке играла, и не оглядываться. О чем, вообще, мужики думают? А точнее, чем? На красивую мордашку да стройную фигурку клюнул, что ли?

В голове моей, помимо воли, рождались какие-то ненормальные картинки. С кем поведешься, как говорится. Ненормальность — она заразная. То мне на полном серьезе представлялось, как Лили сдирает с себя платье и с диким криком "Иди ко мне, милый" носится по каэре за перепуганным благоверным. Тот умудряется улизнуть и запереть ее одну, а она с расстройства рвет на себе волосы, рыдает и царапает ногтями грудь, после чего решается на суицид, чтобы вечно мстить несознательному муженьку после смерти. Все! Занавес.

Второй вариант был и того веселее. Я видела перед своим мысленным взором сидящую на столе Лилигрим… в кожаном карсете, высоких сапогах со шпорами и со скрипкой наперевес. Рядом лежал соответствующий имиджу арсенал из плеток, спиц, зажигалок и прочих подходящих случаю предметов. Венчал данную композицию позолоченный смычок. Блондинка с хищной улыбочкой на невинной мордашке "навязывала" офигевшему четэри ночь в стиле садо-мазо, а тот жался к стеночке, прикрывался свадебным букетом и всячески отнекивался да отбрыкивался от ее настойчивого предложения. Но мы же знаем, что Лили бывает на редкость убедительна. Под тяжестью такого веского "аргумента", как продолжительное завывание скрипки — главного средства воздействия на несговорчивых мужчин, несчастный был вынужден сдаться. Ведь всем известно, что фальшивое исполнение музыки, порой работает лучше любых пыток.

Я криво усмехнулась собственным мыслям. Н-да, фантазия моя в гроб меня сведет. И будем мы с Лилигрим на пару тут ошиваться и пугать Хранителей своими бесплотными фигурами и громкими воплями. Впрочем, Лилигрим и одна неплохо справляется.

Почему-то глядя на свою новую знакомую, представить ее в роли жертвы мне было сложно. Тогда, при первой демонстрации жуткого облика, я грешным делом подумала о жестокости ее мужа, сейчас, пообщавшись с "невинной жертвой" собственной глупости, начала сомневаться. Однако делиться своими размышлениями с привидением не стала. Как-никак она мне путевку домой обещала. Причем без последствий в виде мучительной смерти от метки Карнаэла на моей руке. Там, в хранилище корагов, находится то, что должно мне помочь вернуться. И к этому чему-то мы и шагаем уже полчаса по каменным коридорам.

Как же ноги болят! И что за садист изобрел каблуки? Нет, не так… что за мазохистка решила их надеть в ресторан? Ладно, не будем о печальном. Мое желание выглядеть в этот вечер эффектно уже не единожды аукнулось мне массой неудобств. Узкие джинсы, сапоги на шпильке и тонкая обтягивающая блузка с чересчур глубоким вырезом и узкими рукавами… самое то для бесконечных шатаний по коридорам в обществе всяких странных личностей. Хорошо хоть искупаться удалось перед новым походом "туда — не знаю куда, за тем — не знаю за чем". Надеюсь, что вся эта затея — не очередная развлекаловка Лилигрим. В противном случае я ее убью… повторно!

В хранилище мы попали без труда. Привидение, как и обещало, подправило магическую защиту, вступив с ней в какой-то там контакт, о котором я имела лишь зрительное представление. Смотрелось это жутковато, но от того не менее завораживающе. Лили то ли танцевала в объятиях алой сети, перекрывавшей подступы к двери, то ли дергалась в конвульсиях, вися на кровавого цвета нитях, как безвольная марионетка. Ее бледная кожа вспыхивала и гасла, поглощая силу строптивой ловушки. В конечном итоге защитные переплетения приобрели тусклый вид, а блондинка из просто бледной стала бледной в красную крапинку. И это покрытое пятнами чудо с радостным воплем "А теперь самое интересное!" бросилось на меня. Я честно пыталась уклониться, но холод призрачного существа коснулся моей кожи и прошел сквозь тело, оставив после себя неприятное ощущение вечной мерзлоты где-то в области сердца.