Подарок из Преисподней - Страница 136

136

А-ай. Ну, зачем же так меня встряхивать? То жаром обдаст, то холодом, то последние мозги вытрясет в качестве отрезвляющего средства. Глупость сказала? И что теперь? За своими бы речами следил, и не было б этого разговора вообще!

— Ну, хорошо, мышшшка, — прошипел собеседник, сверля меня взглядом. — Тебя так задевают мои слова о расторжении брака? Отлично! Я заберу тебя в Карнаэл, поселю в каменных стенах своей каэры, откуда у тебя будет возможность выбраться в родной мир всего раз в год на одни единственные сутки. Я буду пить твои эмоции и наслаждаться твоим телом… день за днем, год за годом… Ни праздников, ни развлечений, ни родственников, ни друзей… ничего там у тебя не будет, кроме темных коридоров и нас. Полулюдей, полумонстров, спешащих ночью на запах твоего молодого тела и нетронутых эмоций. Ты будешь слушать скрежет когтей по своей двери и завывание голодных зверей. Ты станешь "кормом" для чудовища, которое сделало тебя пленницей, заточив в живую тюрьму, где нет ничего… совсем ничего земного. Разве что твой любимый шоколад, — я пожала плечами, мол, во всем есть свои плюсы, а он продолжал: — Ты сойдешь с ума от скуки и ненависти к тому, кто обрек тебя на такое существование. Ко мне! Ты этого хочешь, Арррэ? Хочешшшшь?! — не дождавшись от меня отрицательного ответа, он раздраженно рыкнул: — А я… нет!

— Не везло с мужиками раньше, не везет и сейчас, — пробормотала я и рванулась из его рук. Он не отпустил. — Я хочу, чтобы ты мне доверял, а не выставлял на посмешище, пусть и не специально.

— Мы слишком мало знакомы для доверия.

— Достаточно… раз уже женаты.

— Это временно.

— А если нет? Вдруг твой план не сработает и тебе придется сыграть еще одну свадьбу? Только теперь в Карнаэле.

— Сработает.

— А что за план?

— Скоро все узнаешь.

— Опять? — взвилась я. — Опять недомолвки, да? Хочешь в очередной раз меня не специально унизить?! — с каждым словом я все больше распалялась, чувствуя как кипит во мне праведный гнев, и как снова чешутся руки, желая съездить по упрямой морде одного чрезмерно скрытного типа.

Видимо, реагируя на мои крики, те, кто остался в церкви, сделали очередную попытку просочиться на крыльцо, но Арацельс повторил трюк, и приоткрывшаяся, было, дверь громко хлопнула, не выпустив никого. На этот раз вроде бы обошлось без жертв.

— Замолчи, женщщщщина! Я не собираюсь тебя унижать.

— Не затыкай мне рот!

— А ты не ори на всю окррругу! Ведешь себя, как торговка на базаре, — он резко убрал руки и сделал шаг назад, окатив меня раздражением своего алого взора.

— Да как… да ты… — я задохнулась от возмущения и, не сдержавшись, кинулась на него с кулаками. Мда… не далеко ушел, дорогой. А зря. Удар, другой… ему как об стенку горохом. — Ненавижу тебя! — звук звонкой пощечины поддержал мои слова. — Ненавижу! — очередной выпад руки и… мое запястье оказалось в плену его пальцев. Я раздраженно фыркнула, глядя в потемневшие от злости глаза блондина, и замахнулась другой рукой, но она почему-то вместо удара легла на его шею, заставив мужчину склониться ко мне. Медленно…

Я видела, как меняется выражение его глаз. От ярости до удивления, а потом… Когда лицо Арацельса оказалось совсем рядом с моим, когда его дыхание обожгло мою кожу, а на дне красных колодцев, в которых тонули черные нити зрачков, полыхнул пожар желания, вот тогда-то до меня и дошло, что эта проклятая конечность снова пустилась в самоволку.

— Это не… Я не… — слова не желали рождаться в пересохшем горле, а его губы, сулящие избавление от необычной жажды, были так недопустимо близко…

Не знаю, кто первый поддался соблазну, но не прошло и секунды, а мы уже целовались посреди огненного кольца в окружении белых снегов и черной ночи. И ни до чего, кроме друг друга, нам не было больше дела.

Я не сразу почувствовала, как вокруг что-то меняется. Это ощущение робким ветерком вплелось в тот вихрь эмоций, который кружил мне голову, мешая соображать. Вплелось и осталось, разрастаясь в душе осознанием чего-то знакомого, родного, но некогда утраченного… Переплетение пальцев, горячее касание губ, ритм стучащих в унисон сердец, и… однажды потухший пожар связи, вопреки всем каверзам судьбы, снова разгорелся из холодных углей в жаркое пламя. А потом меня накрыло. Ураган чужих чувств… сильных, ярких, безумно приятных. Или здесь все мое? Наше?

— Ар… Арацельс! — я чуть отстранилась, чтобы заглянуть ему в лицо. — Это то, что я думаю? — его брови едва заметно поднялись, выражая вопрос. — Заветный Дар. Он снова активировался?! — мужчина кивнул, и я, радостно взвизгнув, повисла у него на шее. — Значит, получилось, да? И Лу мне больше не муж?

— Очень на это надеюсь, — пробормотал мой снежный блондин, обнимая меня и удерживая на весу.

— Ну, по крайней мере, мы попытались, — глупая улыбка отказывалась сходить с моих губ, и я уткнулась в его плечо, чтобы он ее не видел. И все бы хорошо, но… Совесть кольнула куда-то под ребро, и мне срочно приспичило оправдаться: — Ты извини за… ну… это рука опять вышла из-под контроля и… ты понимаешь… я не хотела…

— Что именно? Бить меня или целовать? — в его голосе проступила настороженность.

— Целовать, да и…

— Арэ, — оборвал меня жених, хотя нет, теперь уже муж. Законный. — Рука, говоришь, виновата? — он поставил меня на снег, который, несмотря на бушующее вокруг пламя, даже не думал таять. В этом вся ненормальность магического огня. Впрочем… не вся. — А твои губы? Они тоже объявили забастовку? — ехидно поинтересовался собеседник.

136